Я влюблен в Мандакини

  • Печать
Для меня момент, когда великая река сливается с другой великой рекой, всегда был особенным. Так было и с Мандакини в Рудрапраяге, где ее воды сливаются с водами Алакнанды; потоки первой изливаются из ледяных снегов над Кедарнатхом, а вторая несется с высот Гималаев из-за Бадринатха. Обе священны для индусов, им предстоит стать священной Гангой ниже по течению.
Я влюбился в Мандакини с первого взгляда. Или то была долина, в которую я влюбился? Я не уверен, да это и не имеет значения. Долина – это сама река.
В то время как долина Алакнанды, особенно в более высокогорных ее частях, - это глубокое и узкое ущелье, где обрывистые скалистые выступы угрожающе нависают над путешественниками, долина Мандакини шире, ровнее, и ее ступенчатые поля обширнее, а берега реки во многих местах покрыты зеленым ковром травы. Так или иначе, путешественник не чувствует, что он зависит от милости Мандакини, в то время как все время надеется на милость Алакнанды с ее внезапными половодьями.

В Рудрапраяге жарко. Возможно, там приятно проводить время зимой, но точно не в конце июня. Это место известно тем, что оно дало свое имя внушающему ужас леопарду-людоеду Рудрапраяга, жертвами которого в течение 7 лет (1918-25) стало более 300 людей. Его в конечном счете пристрелил Джим Корбетт, изложивший сагу своей долгой охоты на животное- убийцу в своем превосходном произведении «Леопард из Рудрапраяга».
Леопард был пристрелен в деревне Гулабрай, которая находится в двух милях южнее Рудрапраяга.
Под огромным манговым деревом возвышается памятник Джиму Корбетту, поставленный офицерами и солдатами Организации приграничных дорог. Трогательный жест по отношению к человеку, любившему Гархвал и Индию. К сожалению, рядом с памятником пасутся привязанные буйволы, и, чтобы подойти к нему, приходится пробираться по грязи, через буйволиный навоз. На манговом дереве висит табличка, привлекающая внимание автомобилистов, которые могут проехать, не заметив памятника, поскольку он находится в стороне от дороги.
Леопард-убийца был известен своей прямой атакой на людей; и, несмотря на многочисленные попытки его отравить, заманить в пещеру и поймать, и пристрелить, он не оставил свой протест против человека. Двое англичан- спортсменов заманили его на старый висячий мост через Алакнанду, и, преградив ему дорогу с обеих сторон, выстрелили в людоеда несколько раз, но тщетно.
Незадолго до этого леопард приобрел репутацию злого отшельника стали подозревать в том, что он превращался в леопарда по ночам, и от линчевания его спасла только находчивость Филипа Мейсона, тогдашнего помощника комиссара Гархвала. Мейсон содержал отшельника под стражей до тех пор, пока леопард не напал снова, так доказав невиновность человека. Годы спустя, когда Мейсон обратился к перу и бумаге (под псевдонимом Филип Вудруф), он написал «Дикая милашка ведьма», где одной из героинь стала красивая молодая женщина, которая будто бы превращалась в леопарда- людоеда по ночам.
Хозяин дома в Гулабрай, где жил Корбетт, был одним из тех немногих, кто пережил встречу с леопардом. Тот просто порвал ему горло. Кроме того, что Корбетт был прекрасным рассказчиком, он также проявлял искреннее участие к людям любого общественного положения, и люди Гархвала и Кумаона, которые никогда не читали его книг, до сих пор складывают о нем легенды.

В июне невозможно долго находиться в душной жаре Рудрапраяга. Но если двинуться вверх по течению реки, постепенно поднимаясь по долине Мандакини, можно почувствовать прохладный ветерок, дующий с заснеженных склонов, и аромат дождя в воздухе.
Цветущий городок Агастмуни раскинулся вдоль широких берегов реки. Выше по течению, рядом с местечком под названием Чандрапури, невозможно устоять перед соблазном сделать остановку и растянуться на мягкой зеленой траве, ковром устилающей склоны, спускающиеся к стремительному потоку реки. Здесь же строится небольшая гостиница для путешественников. Вокруг нее покачивают листьями банановые пальмы, а листья тополя танцуют на легком ветерке.

Это уже не та неторопливая равнинная река, а стремительный поток, кувыркающийся через камни, ворочающийся и извивающийся в попытках найти кратчайший путь побега из гор для своих пенистых ледяных вод. Именно побега! Потому как многие жители Гархвала постоянно жалуются, что несмотря на то, что близлежащие склоны изобилуют реками, они несут свои воды далеко вниз, и единицы добегают до полей и деревень, находящихся выше. Земледелие вынуждено полагаться на дожди, а не на реки.

Дорога постепенно карабкается вверх, следуя за течением реки. На окраине Гуптакаши мое внимание привлекают заросли огромных деревьев, за которыми спрятался небольшой древний храм. Мы делаем здесь привал и входим под сень деревьев.
В храме никого нет. Он посвящен Шиве, и во дворе его стоят несколько округленных рекой каменных лингамов, покрытых упавшими листьями и цветками. Кажется, что сюда никто не приходит, что странно, поскольку путь паломников проходит через эти места. Пара мальчишек с соседних полей оставляют своих запряженных волов, чтобы поболтать со мной, но и они не могут толком рассказать мне о храме, кроме того, что сюда редко кто приходит. «Автобусы не останавливаются здесь». Этого объяснения достаточно, поскольку паломники ездят туда, куда следуют автобусы, а за одними паломниками следуют другие. Только туда и не дальше.
На вид деревья похожи на магнолии. Но я еще никогда не видел, чтобы магнолии вырастали до таких огромных размеров. Возможно, это какие-то другие деревья. Неважно, пусть это останется тайной.
Вечерний Гуптакаши полон суеты. Только что прибыл автобус, полный паломников (направляющихся в Кедарнатх), и в чайных лавочках неподалеку от автобусной станции царит оживление. Вот прибыл и еще один автобус местной линии из Укхиматха, с противоположного берега реки, и целая группа пассажиров направляется в чайную, знаменитую своими самосами. Этот автобус получил прозвище Bhook- Hartal, или автобус «Голодная забастовка».
«Как он получил такое название?» - спросил я одного из любителей самосы.
«Это интересная история. Мы давно просили власти выделить автобус для местных жителей и жителей деревень, находящихся далеко от основных маршрутов. Все автобусы прибывали из Шринагара или Ришикеша, и все места всегда были заняты паломниками. Местным не находилось в них места. Но наши жалобы не были услышаны до тех пор, пока весь город, или почти весь, не решился на голодную забастовку».
«Они чуть ли не лишили меня дела,»- весело сказал владелец лавочки. «Никто не покупал самосы целых два дня!»

В Гуптакаши нет кинотеатра или другого места развлечений, поэтому город рано засыпает. И так же рано встает.
В шесть утра склон горы, зеленящийся после недавнего дождя, блестит в утренних лучах солнца. Покрытая снегом вершина Чаукхамба (7140 метров) ослепляет своим великолепием. Воздух чист; здесь нет ни дымки, ни пыли. По словам местных жителей, здешний климат мягок в течение всего года, судя по запаху и форме цветов, которые местные мальчишки называют чампы, хинди название цветка чампа. Укхиматх, раскинувшийся на другом берегу реки, все еще в тени. Солнечные лучи дойдут до него в девять утра. Зимой приходится ждать до полудня.
Гуптакаши еще не изуродован архитектурными изысками по типу бараков, что можно наблюдать в некоторых растущих горных городках. Старые двухэтажные дома построены из камня, а их крыши покрыты серым шифером. Они прекрасно гармонируют с горными склонами. Вымощенные улочки извиваются через старый базар.
Одна из таких улочек ведет к знаменитому храму Гуптакаши, спрятавшемуся над старой частью города. Здесь, как и в Бенарасе, Шиве поклоняются в форме Вишванатха, и два подземных течения, представляющие священные реки Джамуну и Бхагиратхи, питают священный пруд. Этот храм и дал городу его имя – Гупта-Каши, или «Невидимый Бенарес», так же, как Уттаркаши на берегу Бхагиратхи является «Верхним Бенаресом».
В Гуптакаши и его окрестностях можно найти лингамы в таком изобилии, что поговорка «Jitne Kankar Utne Shankar» – «Сколько камней, столько Шив» - стала пословицей, свидетельствующей о священности этого места.

Из Гуптакаши паломники направляются на север, в Кедарнатх, и последний этап их путешествия, переход, занимающий около одного дня, нужно проделать пешком или на лошади.
Храм Кедарнатха, расположенный на высоте 11 753 фута над уровнем моря, окружен снежными вершинами, и Аткинсон высказал предположение, что символ линга появился по образу остроконечных вершин, окружающих его (Господа Шивы) настоящий дом. Храм посвящен Садашиве, подземной форме Господа Шивы, который «спасаясь бегством от Пандавов, укрылся здесь в форме буйвола, и находясь в затруднении, бросился под землю, а его задняя часть осталась на поверхности, и ей до сих пор поклоняются» (Аткинсон) Другим частям тела Господа поклоняются так: рукам – в Тунгнатхе, на высоте 13 000 футов, лицу – в Рудранатхе (12 000 футов), области живота - в Мадмахешваре, в 18 милях на северо-восток от Гуптакаши; а волосам и голове – в Кальпешваре, что рядом с Джошиматхом. Эти пять святынь составляют Panch Kedar (пять Кедаров).

 

 РАСКИН БОНД, "ИНДИЯ ПЕРСПЕКТИВЫ" июнь 2009 г.